Как в Охотском районе из руды делают золото

В июле вся страна отмечала День металлурга. Для работников «Охотской горно-геологической компании» это был двойной праздник – начата переработка руды с месторождения Кундуми, доставленной по Охотскому морю из Аяно-Майского района на золотоизвлекательную фабрику (ЗИФ) Хаканджинского горно-металлургического комбината в Охотском районе. Как готовились к запуску и каким образом здесь добывается золото, рассказал начальник ЗИФ Михаил Обедин.

- Начало переработки руды приурочили к Дню металлурга. Неужели график подготовительных работ был настолько точен, что это событие произошло аккурат в ваш профессиональный праздник?

- Конечно же, нет. Если фабрика готова к запуску, то затягивать с этим, дожидаясь Дня металлурга – занятие очень дорогостоящее. Поэтому мы официально запустили ее утром 28 июня в 8.45. Хотели, чтобы она начала работать в девять часов, сразу после планерки, но решили сделать сюрприз. Люди вышли с совещания, а у нас уже все крутится. Наши сотрудники так готовились к запуску, хотелось, чтобы фабрика «задышала». Когда мельница, ожидавшая шесть месяцев, сделала полный оборот под оглушительный звон железных шаров, сердце ёкнуло. Глаза у некоторых были на мокром месте.

- Тогда можно уточнить, когда началась подготовка к запуску?

- Еще 15 мая, когда на Хаканджу заехали первые специалисты, которые оценили ситуацию на месте. Оборудование есть оборудование, зима есть зима. Посмотрели, запланировали дополнительные работы по замене.

- На стадии подготовки были внештатные ситуации?

- Особых проблем не возникало. Надо понимать, что каждый узел и агрегат был разобран, осмотрен и при необходимости заменен. Естественно, что первые запуски прошли на воде, они выявили трещины, порывы, рассохшиеся резиновые уплотнения. Течи были ожидаемы. Все устранили, запустили второй раз на воде, опять устранили. И когда мы убедились, что достигли полной герметичности, начали заполнять всю технологическую схему водой, защелачивать, добавлять реагенты. Чтобы, как только пошла руда, начался процесс растворения золота.

- Мы на них вышли буквально через три дня после запуска. Применили некоторые технологические хитрости. Затем стали подавать потихонечку «бедную» руду Хаканджи. Затем пришла «богатая» руда с Кундуми и когда концентрация достигла, скажем так, экономической целесообразности ее перерабатывать, запустили отделение Merrill-Crowe и начали осаждать золото. Произошло это 2 июля.

- Что такое богатая и бедная руда?

- Мы сейчас перерабатываем руды с двух месторождений – с Хаканджинского, которое находится рядом с нами, и с Кундуми – это в Аяно-Майском районе. Эти руды с разным содержанием золота, поэтому мы используем такие формулировки, как «бедная» и «богатая». Отнесение к той или иной категории зависит от ряда показателей, как экономических, так и технологических.  Эти руды у нас хранятся отдельно, для каждой сформирован свой рудный склад.

Но дело в том, что подавать каждую из них в переработку в чистом виде  не совсем рентабельно. Если, скажем, мы начнем перерабатывать только руду Кундуми, то, конечно, извлечем золота больше, но в таком случае больше драгметалла уйдет и в хвосты – современные технологии не позволяют извлекать золото и серебро со стопроцентным результатом. Поэтому оставшийся материал мы продолжаем хранить, скажем так, до лучших времен. Эта руда называется забалансовой.

- То есть, у вас на все технологические процессы есть план?

- Я бы даже сказал, что у нас их несколько. Если говорить о плане глобальном, который называется производственная часть бюджета – в нем расписано все до мелочей: сколько руды должны добыть на Кундуми, сколько и когда нам ее должны привезти, какого качества, сколько мы ее должны переработать. Расчет ведется по часовой производительности фабрики – мы знаем, что в июле 31 день, в сутках 24 часа, какова плановая производительность фабрики. Сюда же закладываем еще обязательные 36 часов в месяц планово-предупредительного ремонта. С учетом этих всех показателей и формируется месячный план, который делится на количество дней и всегда висит перед глазами. В нем прописано, сколько мы должны переработать руды и с каким извлечением. Каждый день все считается, суммируется, вносятся, если надо, коррективы.

- Начинается все с дробления и измельчения. Чтобы нам добраться до самого золота, руда должна быть предварительно доведена до определенной крупности. Хаканджинскую мы сначала дробим, а с Кундуми приходит уже дробленая. Потому что она доставляется по морю и есть достаточно жесткие требования для морских перевозок подобного рода грузов. В общем, для описания полного процесса возьмем руду Хаканджи, которую надо от крупности 650 миллиметров дробить до размера минус 150 миллиметров. Грубо говоря, после дробления получаются кубики размером 15 на 15 сантиметров.

- А что означает минус 150 миллиметров? Разве может крупность иметь отрицательное значение?

- Это такие специальные термины обогатителей. Если мы говорим «минус», это означает, что если бы мы взяли сито с ячейкой 150 на 150 миллиметров и просеяли в нем руду, то все, что через сито прошло, это минус, а что осталось, это плюс.

Но вернемся к нашему процессу. Далее дробленая руда попадает в мельницы полусамоизмельчения (МПСИ). Здесь используются железные шары диаметром 100 миллиметров. Сам диаметр мельницы большой – 5 метров. Это сделано для того, чтобы шары с использованием центробежной силы поднимались на такую высоту и падали сверху на руду. Так и происходит измельчение.

На выходе с МПСИ крупность руды составляет уже минус 0,071 миллиметра или 71 микрон. При такой крупности считается, что мы максимально вскрыли «золотоносные зерна», то есть, обеспечили доступ цианида натрия к золотинам.

- Получается, что руда достигла нужной кондиции?

- Да, и на этом мы прекращаем ее дробить и измельчать. Далее она у нас пошла в отделение выщелачивания, которое представляет из себя семь ёмкостей по 1  000 кубометров каждая с мешалками и принудительной подачей кислорода. Объем рассчитан таким образом, чтобы продолжительность выщелачивания составляла у нас 24 часа.

Следующий этап - отделение сгущения, где происходит отделение жидкой фазы от твердой. Жидкая фаза – продуктивный раствор – поступает в отделение Merrill-Crowe, а твердая идет на отмывку методом противоточной интеграции.

- Какое-то бесконечное действо.

- Отделение Merrill-Crowe – это и есть, по сути, окончание всего технологического процесса, где наш продуктивный золотой раствор проходит несколько подготовительных операций, а затем поступает в саму установку Merrill-Crowe, где происходит цементация. Обычная химия и ничего более. В качестве реагента используется цинковая пыль. В результате происходит химическая реакция замещения – цинк вытесняет золото и серебро из растворов и эти драгметаллы улавливаются на осадительных пресс-фильтрах, а обезметалленый раствор возвращается в процесс. Все – специальные пластины попадают под воздух высокого давления, весь цементат из них извлекается и это есть наш конечный продукт, который условно можно назвать песком с определенным содержанием золота и серебра.

- Нам нужна руда. Ее добывают на месторождении Кундуми в Аяно-Майском районе и завозят на нашу базу Киран в Тугуро-Чумиканский район, откуда ее с началом навигации доставляют в Охотск и затем к нам на фабрику. Как только мы весь запас переработаем, нам придется остановиться - это случится где-то в январе. При этом остановка фабрики не означает завершения всех рабочих процессов. Сотрудники продолжат работать, готовить фабрику к новому сезону, изучать пробы, собранные геологами, поддерживать работоспособность всех подразделений предприятия. Ведь фабрика – это только часть всего производственного процесса Охотской ГГК. Могу заверить, что у нас долгосрочные планы, разрабатываются перспективные месторождения, которые позволят загружать нашу фабрику круглогодично. Мы к этому стремимся, и мы к этому придем!